Приложение 3. Эльвира Мовсесян. Человек ниоткуда

Автор: Айсель Атакишиева^[1]

Есть армяне в Баку, которые так и не нашли своего места в жизни и продолжают быть отголоском тех далеких и трудных дней – для них они продолжаются. Они подрабатывают, чем могут и как могут, болеют, но не могут пойти к врачам, им помогают немногочисленные знакомые, они чувствуют себя обязанными, но не знают, чем им отплатить. Впрочем, от них ничего и не хотят. Им все делают бескорыстно, от чего морально таким людям еще хуже. Они хотят выехать, но у них нет документов. Их жизнь печальна, их по-человечески жаль.

Эльвира Владимировна Мовсесян одна из таких. Маленькая, хрупкая женщина с грустным лицом. Вот уже несколько лет она безуспешно пытается выехать из Азербайджана. У Эльвиры нет документов, а значит, она почти никто. Родилась в 1968 году в Шарурском районе Нахичеванской АССР (ныне Нахчыванская Автономная Республика Азербайджана). Мать – азербайджанка, отец – армянин. Кроме нее, в семье Эльвиры были две девочки и пять мальчиков. Конфликт разбил ее семью. Братья «рассеяны» по России, и она не знает, в каких городах им удалось осесть, а из сестер одна живет вместе с ней, а младшая с престарелой матерью в Нахчыване, на ее скудную пенсию. «Что будет с ней после того, как не станет матери? …одному Богу известно», – рассуждает Эльвира.

Семья не смогла вовремя выехать из Азербайджана, когда начался конфликт, хотя отцу и пригрозили, чтобы он покинул республику вместе со своими родными. В 1990 году отец поехал в Армению разведать, что и как. Пробыв там около месяца, он понял, что дорога в Армению для него закрыта – жена у него азербайджанка. К тому же он не знал ни русского, ни армянского языков, говорил только по-азербайджански. «Когда отец вернулся ни с чем, конфликт был в самом разгаре. Но он не хотел бросать семью, сказал, что надо выезжать в Россию. Мы же как-то замешкались и выехать не успели», – рассказывает женщина.

Вскоре за братьями пришли представители правоохранительных органов. Им сказали, чтобы они немедленно уезжали, пригрозив тем, что их могут арестовать по подложным фактам и осудить на долгие годы. «Братья в спешке уехали, почти не взяв с собой никаких вещей. Мы не знали, куда они уехали. Тогда они направлялись в Дагестан. Где они сейчас, я не знаю. Где-то четыре года назад я узнала, что кое-кто из них в Москве. Спасибо тем, кто помог мне узнать это, но точных сведений о моих братьях я так и не получила», – говорит Эльвира.

После отъезда братьев в селе, где они жили, стало совсем неспокойно. По улицам ходили вооруженные люди, почти постоянно слышалась пальба. В одной из уличных перестрелок отец Эльвиры погиб. В семье остались одни женщины. «Соседи поделились на два лагеря. Одни нам помогали, другие были настроены воинственно – требовали, чтобы мы уехали. Никогда не забуду, как один из соседей, добыв откуда-то автомат, зашел к нам. От него можно было ждать чего угодно, и все знали, что он очень жестокий человек. Он направил на меня автомат, и я не знаю, как мне удалось выскользнуть и убежать. Помню, когда я выбежала, он вышел следом и начал стрелять в воздух.

Я слышала, как другие соседи схватили его и отобрали автомат, но я не решилась вернуться и добежала до соседнего села, где у меня жила бабушка. Побыла у нее один день, но поняла, что нельзя находиться у нее и вернулась домой».

После трагедии в Ходжалы в 1992 году ситуация усугубилась, люди озлобились еще больше. Воинственно настроенные соседи волком смотрели на семью, где остались одни женщины. Другие продолжали их защищать. «Мы не могли выходить из дома, сидели безвылазно. Не знаю, что бы мы делали без поддержки добрых людей, которые и воду нам носили, и дрова. Наш дом походил на коробку, потому что в нем не было окон – мы их заколотили с внутренней стороны, укрываясь от посторонних взглядов. Ключи от входной двери были у наших соседей, которые нам приносили еду и другие необходимые вещи.

Так мы жили затворниками долгое время. Когда ситуация немного успокоилась, я с сестрой перебралась в Баку, чтобы устроиться и перевезти маму и другую сестру», – рассказывает Эльвира.

После этого женщине удалось выехать по подложным документам. Это было в 1992 году. «Один человек дал мне паспорт, в котором я значилась азербайджанкой. Я собралась в Москву, потому что у этого человека на тот момент в этом городе жил родственник, и он должен был встретить меня. Думала, что построю там свою жизнь, потом перевезу семью. Когда я очутилась на московском вокзале, было уже почти 12 часов ночи, решила за его пределы не выходить, а дождаться человека, который должен был встретить меня и помочь обустроиться на первое время. Но когда я позвонила ему, он сказал, что сможет встретить меня только утром. На вокзале было очень много людей. Я устроилась на вокзальной скамейке со своими пожитками. В голове роились тяжелые мысли. Мне было страшно. Я боялась, что этот человек не встретит меня, но все же решила подождать. Пока я сидела на скамейке, смотря в одну точку и никого не замечая вокруг, ко мне подошли трое мужчин, которые будто выросли из-под земли. Они приложили к моему горлу нож и сказали: «Ты поедешь с нами». Куда? Я не могла кричать. Поначалу я подумала, что это милиция. Они отняли у меня документы, вещи. Потом решила, что меня отправят в Баку, а эти мужчины – подосланные из Азербайджана люди. Я прислушалась к их речи, поняла, что это не русские и не азербайджанцы. Затем мы направились к какому-то составу, зашли беспрепятственно в купе. Поезд тронулся, я поняла, что в плену».

Чрез три дня Эльвира прибыла, как она потом узнала, в Дагестан. Ее отвезли в неизвестное село и стали удерживать в каком-то доме. Там ее били, насиловали, а потом в один прекрасный день заявили, что останется в живых только в том случае, если родит ребенка для продажи. «Я не знала, что мне делать. Среди похитителей был подросток лет 15. Он приносил мне еду. У него было очень доброе лицо, мне казалось, что этот человек сможет помочь мне. Я попросила его о помощи. Он сказал, что может помочь мне лишь тем, что откроет ночью дверь, а за другое не отвечает. Мол, иди куда хочешь, а если тебя найдут, не говори, что я тебе открыл дверь. Он отпустил меня под утро. Парень показал сторону, где находилась трасса. Я бежала очень сильно, даже не зная куда. Когда рассвело, оказалась в каком-то поселке. Там мне подсказали, где железнодорожная станция. Как мне потом стало известно, я оказалась в городе Тарки. На станции я нашла людей в милицейской форме. Боялась, но рискнула и подошла к ним. После того как я им все рассказала, они повели меня в участок, накормили, дали какую-то одежду. В участке я привела себя в порядок. Мне сказали, что не могут меня держать здесь и должны отправить в Баку».

В 1999 году Эльвира решила взять фамилию матери. «Мама, бедная старая женщина, собрала все необходимые документы, но паспортный стол их не принял. Власти даже не стали рассматривать их. Более того, отобрали и советский паспорт Эльвиры вместе с собранными матерью документами. Моя мама вынуждена была обратиться в местный районный суд, который, однако, постановил, что обращение должны рассмотреть правоохранительные органы. Этот вопрос до сих пор остается открытым. Мне не выдают новые документы, я никому ничего не могу доказать».
Сейчас Эльвира живет в Баку вместе со своей сестрой. Она неоднократно обращалась в различные международные организации, чтобы ей помогли в получении паспорта – УВКБ ООН, Красный Крест, посольства США, Франции. «Писала письма, записывалась на приемы, но безрезультатно. Все запросы остались без ответа. Только в посольстве Франции мне ответили, что могут отправить меня к моим братьям, но мне доподлинно неизвестно, где они. Моей младшей сестре, которая живет в Нахчыване, выдали новый паспорт, когда в Азербайджане были президентские выборы, но сменить фамилию на материнскую ей не удалось. В ее паспорте значится отцовская армянская фамилия – Мовсесян. Сестра не может уехать в другую страну, потому что выехать из Нахчывана с армянской фамилией очень сложно. У моей другой сестры все еще советский паспорт», – рассказывает Эльвира.

Иногда у Эльвиры бывает возможность подработать у кого-то на дому. «Кому-то стекла помою, кому-то обед приготовлю, у кого-то сделаю генеральную уборку в квартире, но постоянной работы не бывает. Я благодарна всем, кто мне помогает. Когда мои соседи по квартире, которую мы снимаем, узнали, что я армянка, они не изменили отношения. Напротив, стали всячески помогать нам. Но жить на постоянном иждивении этих людей очень стыдно. Деньги же, которые перепадают нам благодаря эпизодической работе, заканчиваются быстро».

Эльвира Мовсесян и ее сестра продолжают бороться за получение документов, удостоверяющих их личность, потому что хотят уехать из Азербайджана. Другого выхода из сложившегося положения они не видят. Женщины надеются, что эта публикация поможет им быть услышанными и, возможно, кто-то из представителей международных организаций, находящихся в Азербайджане, вмешается. Из местных правозащитных организаций Эльвире пытались помочь адвокаты Азербайджанского национального комитета Хельсинкской гражданской ассамблеи, но пока безрезультатно.

(Имена и фамилии, упоминаемые в статье, изменены)
Материал публикуется в рамках проекта «Беспристрастное освещение азербайджано-армянских отношений в электронных медиа» Фонда Партнерства Евразия и Министерства Иностранных Дел Великобритании. Содержание статьи не отражает позицию Фонда и/или Правительства Великобритании.

 

назад